— В чём главное отличие советского биатлона от российского?

— Сменилась система. Капиталистическая, не капиталистическая, но в любом случае, другие приоритеты. Сейчас очень прилично платят за первое место. Машины там и прочее. Вопрос в том, чтобы достичь всего — надо работать серьёзно. А серьёзно не получается. Хотят, а не получается. И некоторые спортсмены решают проблемы через приём допинга.

— В СССР допинга не было?

— Мы чистые! Мы использовали большую объёмную работу в подготовительном периоде. За счёт физической подготовки добивались результатов. Нынешние спортсмены и половины нашего объёма нагрузок не делают. А ещё сейчас многие биатлонисты тренируются индивидуально — это неправильно. Команда должна быть одна, единая. За лидерами должны тянуться остальные. Вот, раньше Тихонов был вожаком, примером для остальных. Будем надеяться, что со временем всё в сборной России наладится.

— На ваш взгляд, каковы главные рецепты спортивной победы?

— Прежде всего, надо любить свой вид спорта. Потом спортсмен должен обязательно верить в тренера, выполнять намеченные им планы. И конечно, патриотизм. Но его надо воспитывать. Эти три момента всегда должны присутствовать у спортсмена, без них сложно добиться высоких результатов.

— Вы в свои 87 лет отлично выглядите и очень чётко формулируете. Как удаётся держаться в такой замечательной форме?

— Надо песни петь. Помню, как-то мы выезжали на эстафету с командой, все сидят в автобусе, приуныли. А как запели «Катюшу», то весь народ воспрял духом! И мы заняли первое место! Это очень важно. Когда во время карантина коронавирусного я сидел дома, то тоже пел. У меня в квартире от окна до окна 12 шагов. И я ходил и пел. Двадцать одну песню выучил! Даже «День Победы» могу исполнить без проблем. Главное для человека — держать себя не совсем уж в повышенном эмоциональном состоянии, а так, чтобы уныния не было.

— И всё, этого достаточно?

— Надо искать в жизни интересное. Мне вот предложили возглавить совет ветеранов «Динамо». Я говорю: «Возраст!» А мне сказали: «Так у тебя характер нормальный!» Я и согласился. Все очень довольны. Ветеранов ведь надо постоянно задействовать. Они не должны сидеть в одиночестве и терзать свою душу мыслями о прошедшем. Надо поехать на пароходе, развеяться, сходить в театр и тому подобное. Если задействовать народ, тогда народ будет жить.

У меня ведь тоже были разные моменты. Давление повышенное. В больнице лежал — искали причину. Никто не мог ничего сказать. Медицина не всегда может помочь, надо самому думать. И я разобрался — здоровье зависит от питания.

— Придерживаетесь специальной диеты?

— Я один, жена умерла. Сам готовлю. Мясо особо не ем. Берёшь курицу или суп, а что там сложного — бросил в кастрюлю и сварил. Котлеты делаю из индейки. А ещё я живу обычной жизнью: никакую гимнастику не делаю, но поднимаюсь на пятый этаж и не задыхаюсь. Главное — ходить, я 35 минут в день хожу.

— У вас очень запоминающееся место рождения — деревня Пятница.

— Пятница — это от Москвы где-то 65 км, на берегу Истринского водохранилища. Мы, пацаны, там всё лето бегали в одних трусах, купались, загорали. Я про эту деревню стихи написал, у меня книжка вышла «Золотая осень». Там есть такие строки:
Я родился в Подмосковье
Здоровым крепким малышом,
Закалял свое здоровье,
Гоняя летом голышом.
Зимой в трескучие морозы
Скакал в глубокие снега,
И щёки красные, как розы,
Горели с самого утра…

— В 1941 году вам было восемь лет. Войну помните?

— Мое поколение прошло тяжёлую жизнь, военное время. Проклинают сейчас нашего главного руководителя — Иосифа Виссарионовича Сталина, а я к нему отношусь с уважением. Благодаря ему я выжил. Наша семья — это я, брат, сестра, бабушка и мама. Брат, кстати, военным лётчиком потом стал.

Когда немец наступал на Москву, он через нас шёл. Нам отец сделал землянку, рядом с домом, там и сидели: две семьи — наша и председателя колхоза. Фашисты первым делом стали искать пленных, раненых и прочих наших солдат. Ворвались в землянку, один из немцев зарядил автомат и прицелился. Шок. А фашист посмотрел в темноту, развернулся и ушёл.

— Когда вы уехали из своей деревни?

— До 1949 года там жил. Потом меня тётя взяла в Москву. Вначале устроился в ФЗУ при Московском мясокомбинате. Там пошёл в дом культуры, играл на домре.

— А спортом когда серьёзно начали заниматься?

— Вначале на бокс ходил. Ну а зимой я всегда очень любил на лыжах кататься, так и попал в гонки. При мясокомбинате стал тренироваться у Кузнецова Николая Ивановича. Результаты сразу появились. А потом в 1957-м выиграл звание чемпиона Москвы, и мне присвоили звание мастера спорта. Перешёл в «Динамо», где тренировался у Смирнова Василия Павловича, великий был лыжник, 13-кратный чемпион СССР.

— Из лыжных гонок сами попросились в биатлон?

— Мы же динамовцы, в какой-то момент нам дали винтовки и сказали бегать и стрелять. Первые результаты у меня сразу оказались успешными. Я на первенстве «Динамо» сделал всего два промаха. Занял второе место. Это был высокий результат, меня сразу в сборную команду взяли.

— На свой первый чемпионат мира вы поехали в 1959 году, он проходил в Италии, в Курмайере. Волновались?

— Откровенно говоря, мне на международных соревнованиях не везло. В Италии винтовку тренер всё время отлаживал, кое-как отладил. Достался мне пятый номер. А ночью выпал снег. В то время лыжню с утра не готовили. Я бежал и проваливался по колено в сугробы. Показал такую же стрельбу, как Владимир Меланьин, но он стал в итоге первым, а я одиннадцатым.

— На Играх в Скво-Вэлли, в США, биатлон был впервые включён в олимпийскую программу. Чего вам тогда не хватило, чтобы взять золото?

— В 1960 году я был в отличной форме, не было усталости, мог что угодно сделать. Стрелял на трёх огневых рубежах, лыжи снимал — сколько времени потерял! Но тем не менее, выигрывал перед последней стрельбой из положения стоя пять минут по ходу. Мне достаточно было хорошо отстрелять, и всё — стал бы стал чемпионом. Тренеры, помню, кричали: «Саша! Вся надежда на тебя!» Немножко эта ситуация напрягла, стал дёргаться, не было опыта. Из пяти выстрелов попал только два. Одного точного выстрела не хватило до победы. В итоге — бронза. Тогда это успехом не считалось. Расстроился сильно.

— Были потрясены?

— Конечно! Неожиданность! В биатлоне вообще часто бывает, что сильные спортсмены психологически не выдерживают. Бег, стрельба — важны, но основное — психологическое состояние.