МЕНЮ
Давид Берлин:
«
Два года не давал себе ставить памятник, его по фотокарточке сделали»
Вся тренерская жизнь Давида Берлина связана с женским баскетбольным «Спартаком». В 1949 году он основал эту команду и до сих пор с ней связан. Давид Яковлевич выигрывал со «Спартаком» чемпионство СССР, трижды становился обладателем Кубка Ронкетти, а ещё сумел воспитать восемь олимпийских чемпионок. Благодаря спорту Давид Берлин справился со многими тяжёлыми испытаниями и подружился с выдающимся баскетбольным тренером Александром Гомельским, легендарным Николаем Старостиным и знаменитым штангистом Василием Алексеевым.
ДОСЬЕ
ДАВИД ЯКОВЛЕВИЧ БЕРЛИН
Дата рождения:
12 июля 1925 года, Москва, СССР

Достижения:

Основатель женского баскетбольного клуба «Спартак» Московская область, чемпион СССР (1978), трёхкратный обладатель Кубка Ронкетти (1977, 1982, 1982), заслуженный тренер СССР, заслуженный тренер России, почётный гражданин Московской области и города Ногинска.
«КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПРОСИЛСЯ НА ФРОНТ, ВЗЯЛИ В ГОСПИТАЛЬСАНИТАРОМ»
Что для вас самое главное в жизни?

— То, что стал хорошим тренером. Если повторить жизнь, повторил бы её так же. Я бы стал начинающим тренером и развивался дальше. Мне это нравилось, я это любил, я этому отдавался. Объездил весь мир, всё видел, меня знала вся Европа. Я своей спартаковской командой побеждал Америку. Первый раз только уступил, потому что был перепуган, и команда так же. Мы вышли и дрожали. А потом спокойно обыгрывали. Мой «Спартак» любили. И ещё я лично подготовил восемь олимпийских чемпионок.

Давайте теперь вернёмся к самому началу. В какой семье вы родились?

— Мать — врач. Отец — понять трудно, он тоже работал в больнице, но он не врач, а крестьянин из деревни. Я из рабоче-крестьянской семьи. Жил я до первого класса в Егорьевске. Бабушка с дедушкой у меня оттуда. А когда в школу пошёл, мы переехали в Москву, здесь жили мать с отцом и брат.

Брат старший?

— Да. Когда началась война, он ушёл на фронт сразу — 22 июня. К тому моменту брат окончил аэрошколу, но немцы сразу уничтожили все наши самолёты. Летчиков было много, а летать не на чем, поэтому брат попал в танкисты. С 22 июня по май 1945 года воевал в танковом корпусе. До Берлина дошёл. С фронта привёз радиоприёмник трофейный. Завернул в одеяло. Мы потом слушали по нему «Голос Америки».
КОГДА ВОЙНА НАЧАЛАСЬ МЫ НИЧЕГО НЕ БОЯЛИСЬ: КОПАЛИ ОКОПЫ, ДЕЖУРИЛИ НА КРЫШАХ ВО ВРЕМЯ БОМБЁЖЕК. ПАТРИОТИЗМ БЫЛ ПОТРЯСАЮЩИЙ
Так выглядело строительство противотанковых рвов во время ВОВ

Вам в 1941-м исполнилось 16 лет. Стремились на фронт?

— Немцы наступали, быстро к Москве подошли. Мы с ребятами месяц копали окопы. А потом 22 июля немцы провели первую бомбёжку Москвы. И дети, взрослые, все, кто жил в Москве, дежурили на крышах: бомбы скидывали вниз или гасили прямо на чердаке в ящиках с песком. Ничего не боялись. Патриотизм был потрясающий. Шестнадцать лет мне исполнилось как раз в июле, я получил паспорт и каждый день ходил в райком комсомола, просился в армию. Не брали. Взяли санитаром в госпиталь, где мать работала.

В Москве?

— Нет, это был госпиталь, который шёл за фронтом. Санитарные батальоны с поля боя приносили солдат, офицеров, раненых. Они попадали в полевые госпитали, а оттуда в эвакогоспитали. Там уже делили: кто легко ранен — оставались в эвакогоспитале, кто тяжело — тоже оставались. А раненых средней тяжести на грузовых эшелонах везли в Свердловск, Новосибирск.

В чём заключалась работа санитара?

— Привозят раненого, и мы — молодые ребята и девушки — несём их в какой-то зал, чаще школьный, где медсёстры стригли этих раненых. Они же все вшивые. Никого не мыли. Клали на стол, над столом был душ. Все делалось мгновенно. И тут же на столе врачи их оперировали. Если зал большой — там 100 раненых лежало. Этому режут ноги, этому руки. Понимаете? После операций мы уносили кого в палату, кого в грузовой поезд. Страшная работа.

Всю войну в госпитале прошли?

— В 1941-м — мы стояли на месте, наши отступали. А в январе-феврале 1942-го начали наступать, все госпитали пошли за фронтом. Мы от фронта где-то на расстоянии 60–80 км держались. Я два года в госпитале работал. Дошёл до границы Молдавии с Румынией в 1943-м, а мать — до Будапешта. Ну, а я подал документы в техникум авиационный, и меня отпустили. Тогда уйти с работы нельзя было. Выхода не было никакого — если ты поступал на работу, то до самой смерти. Но мне начальник госпиталя разрешил в Москву уехать.

Как добирались?

— На поезде. Я ехал с дочкой комиссара госпиталя, мы по дороге в Киеве ночевали — сутки надо было ждать поезд до Москвы. Пошли Крещатик смотреть. Он был весь взорван. Все дома. До сих пор помню — стоит Хрущёв в военной форме генерала-лейтенанта и командует: где копать, какие дома восстанавливать.

А потом, когда мы садились в поезд на вокзале, меня чуть не обворовали. Человек в толпе тёрся рядом, счастье, что почувствовал, когда он карман порезал. Мне тогда уже 18-й год шёл, здоровый был, оттолкнул вора.
Никита Сергеевич Хрущёв (1894–1971) — Первый секретарь ЦК КПСС (1953–1964). Председатель Совета министров СССР (1958–1964) — прим. ред.
«ЧЕТЫРЕ ЧАСА УЧИЛИСЬ И ЧЕТЫРЕ ЧАСА РАБОТАЛИ, ГОЛОДНЫЕ ВСЁ ВРЕМЯ»
В какой техникум поступили?

— На Авиамоторной улице, при 45-м заводе. До часу дня учились, потом шли в комбинат питания. Нам полагался талон «УДП» — усиленное дополнительное питание. А мы назвали их «умрешь немного позже». Мы всё время голодные были. В день давали 600 грамм хлеба. И по карточкам — на месяц килограмм мяса и 100 грамм масла. И вот мы в этой столовой покушаем, а дальше на завод. Четыре часа учились. И четыре часа работали. Я до сих пор помню — станок токарный ДИП-200, немецкий, кстати. Делали самолёт. Я два года учился, потом попал по распределению в Днепропетровск на какой-то завод. А дальше в Летно-исследовательский институт, ЛИИ, в Жуковский. Только города этого ещё не было, вместо него две железнодорожные станции «Отдых» и «Кратово». В ЛИИ свой аэродром был, испытывали все военные самолёты. Два года проработал в лаборатории и поступил в институт. А потом через какое-то время оказался в Торфяном институте, он так для маскировки назвался, на самом деле занимался атомной бомбой.

Спорт в это время в вашей жизни уже был?

— Я воспитанник спортивной школы «Динамо». Помню, взяли меня в команду младших мальчиков ещё до войны и выдали майку. Так я в школу зимой пальто прямо на неё и надевал. Гордился, что у меня буква «Д» вот здесь (хлопает по груди). Динамовец! Потом я играл во второй баскетбольной команде «Динамо». В первой были профессионалы, а во второй — в нашей — выступали в том числе и известные футболисты, динамовцы из Ленинграда. Одно время они жили в Москве на Цветном бульваре. В зале спортивном одна из комнат — буфет, маты положили там на пол, они так и спали. В той команде ещё Витя Набутов был, мы с ним дружили. Он в 1970-х трагически погиб.

Грустная история.

— Пил он прилично, любил баню. Теперь бани все открываются наружу. А он парился в бане, которая открывалась внутрь. Дверь набухла, не смог открыть, задохнулся.

Вы ведь футбол тогда любили и даже играли?

— За ЛИИ играл. Не только футболом и баскетболом я занимался. В наше время спорт был массовым: плавание, гребля, стрельба. Нельзя было не сдавать нормы ГТО. И вся страна бегала кроссы, они назывались тогда именами Берии, Ворошилова, Будённого.

А тренером баскетбольным как стали?

— Тренировать начал в МИИТе, там тоже учился. У меня первая запись в трудовой книжке — «Спартак». Работал в институте тренером и одновременно в «Спартаке».
Виктор Сергеевич Набутов (1917–1973) – вратарь ленинградского «Динамо», телекомментатор – прим. ред.
«Будь готов к труду и обороне СССР» — программа физкультурной подготовки в общеобразовательных, профессиональных и спортивных организациях Союза — прим. ред.
Московский институт инженеров транспортаприм. ред.
«ГДЕ ТЫ РАБОТАЛ, ЗА ТОТ КЛУБ И ИГРАЛ»
Вы же динамовец, как в «Спартак» попали?

— В МИИТе я вообще играл в баскетбол за «Локомотив». Тогда где ты работал, за тот клуб и выступал. В «Динамо» — чекисты были все. В раздевалке ни одного слова я не слышал о том, кого посадили, кого взяли. Железные законы. Тогда каждый чекист занимался своим делом, никогда ничего никому не рассказывал. Ну а тренер я вначале был слабенький. Но честно относился к делу, серьёзно. Я — самоучка, ночью не спал, сочинял упражнения баскетбольные. Ходил на тренировки известных тренеров, смотрел, как они работают. И так с одной командой, «Спартаком», в который тогда поступил, уже 72-й год работаю: от детей дошёл до самого верха спорта.
Я — САМОУЧКА. НОЧЬЮ НЕ СПАЛ, СОЧИНЯЛ УПРАЖНЕНИЯ БАСКЕТБОЛЬНЫЕ. ХОДИЛ НА ТРЕНИРОВКИ ИЗВЕСТНЫХ ТРЕНЕРОВ, СМОТРЕЛ, КАК ОНИ РАБОТАЮТ. И ТАК С ОДНОЙ КОМАНДОЙ «СПАРТАК» УЖЕ 72-Й ГОД РАБОТАЮ
На 90-летие Давида Берлина был выпущен такой памятный знак
А начался ваш путь в «Спартаке» в 1949 году?

— Раньше. Я в Ногинске провёл соревнование первенства областного совета «Спартак». В 1948 году были новые соревнования, тоже в Ногинске, и там был уже судьёй. Потом судьёй поехал в Казань на первенство российского «Спартака». Помогал по баскетболу и мальчикам, и девочкам — они без тренера были. Им понравилось, они начальству сказали — давайте его тренером возьмём!

Как выглядел тогда баскетбольный мяч? Как и футбольныйсо шнуровкой?

— Они похожи были все: и футбольный, и волейбольный, и баскетбольный. Тренировка начиналась с того, что надували мяч насосом ручным. Потом завязывали. И берегли как зеницу ока. У меня на тренировке было два мяча. И если мяч в лоб попадал со стороны шнурка, сразу кровь появлялась.
«КАЖДЫЙ МАТЧ В РИГЕ ПРЕВРАЩАЛСЯ В ИГРУ МЕЖДУ СССР И ЗАПАДОМ»
Самая яркая ваша победа — чемпионат СССР 1978 года?

— Она яркая не только потому, что мы выиграли чемпионат. Мы в тот год всё время побеждали. Она яркая, потому что впервые на матчах присутствовало примерно шесть-семь тысяч человек. Тогда на женском баскетболе в зале даже мест не было! Мы играли во Дворце спорта в Электростали. Купили помост «Лужников». Нам выделили полк солдат, чтобы они обслуживали этот самый помост, команду и зрителей. Билет достать было невозможно. Огромная площадь перед Дворцом была заполнена народом. И на следующий день после победы нам стали поступать телеграммы поздравительные — штук 300 пришло. У нас в «Спартаке» — огромное помещение, все стены были ими увешаны.
1978 год. Чемпионский состав Спартака Московская область

Ваш главный соперник в то время«ТТТ Рига». За счёт чего команда Трамвайно-троллейбусного треста стала 18-кратным чемпионом страны?

— Мы не могли у них выиграть не только потому что там Уля Семёнова с ростом 2 метра 20 см выступала и мяч просто клала сверху в корзину. Там было куплено всё в Риге. У них президент федерации — министр торговли. Они судей водили с одного склада на другой. Каждый матч в Риге превращался в игру между СССР и Западом. В тот год, когда мы стали чемпионами, я объясню, что произошло. Я всё думал — как нам нейтрализовать Улю. Как она играет? Ей дают мяч, она ногу ставит определённым образом и забивает сверху. Её держать было очень сложно. И я придумал! Неля с ней справилась. Мы специально тренировались. Вот Уля поднимает ногу — а на то место, куда она должна её поставить, Неля ставит свою ногу. И всё: Уле надо уже кидать с другой точки — со средней дистанции. И мы начали их обыгрывать. Срабатывало весь сезон.

Ульяна Ларионовна Семёнова — советская баскетболистка, двукратная олимпийская чемпионка, трёхкратная чемпионка мира, десятикратная чемпионка Европы — прим. ред.
по официальным данным рост Семёновой 210 смприм. ред.
Нелли Васильевна Ферябникова — советская баскетболистка, форвард, двукратная олимпийская чемпионка, двукратная чемпионка мира и пятикратная чемпионка Европы; заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер России; рост — 194 см — прим. ред.
Давид Берлин и его команда
Вы в «Спартаке» проработали больше 70 лет. Какое время было самое сложное?

— Начало. Нас никуда не пускали, зажимали. Уже сформировалась хорошая команда, а выиграть не давали. Чтобы выйти в чемпионат Союза, надо было обязательно победить Пензу, а они всех судей первым делом на часовой завод везли — за подарками. Обыграли Пензу — попали.
Против меня выступала ещё и тренер сборной СССР Алексеева. Она очень боялась, что я её место займу. Это было где-то после Олимпиады-1972. На Играх в Мюнхене я был у Володи Кондрашина в мужской сборной СССР в качестве руководителя научной бригады. Мы с Игорем Преображенским писали досье на всех игроков, кто какой рукой кидает, кто уходит вправо… Это почётное в то время было дело. И когда после победы сборной СССР награждали орденами, то всё шло через Алексееву, которая в Спорткомитете ещё работала, так она нас почеркала.
Лидия Владимировна Алексеева (1924–2014) — советская баскетболистка, тренер, возглавлявшая сборную СССР 22 года, под её руководством наша женская команда дважды выиграла ОИ в 1976 и 1980 годах, пять раз завоевала золото чемпионатов мира и 12 раз становилась лучшей командой Европы — прим. ред.
Владимир Петрович Кондрашин (1929–1999) — тренер, под руководством которого сборная СССР впервые выиграла олимпийское золото (1972) — прим. ред.
ПРОТИВ МЕНЯ ВЫСТУПАЛА ТРЕНЕР СБОРНОЙ СССР АЛЕКСЕЕВА. ОНА ОЧЕНЬ БОЯЛАСЬ, ЧТО Я ЕЁ МЕСТО ЗАЙМУ. ДВА ГОДА Я БЫЛ НЕВЫЕЗДНОЙ, НЕ ПУСКАЛИ С КОМАНДОЙ ЗА ГРАНИЦУ
На вас ведь письмо в КГБ ещё пришло, с обвинением в антисоветских настроениях.

— Два года я был невыездной, не пускали с командой за границу. По теперешним временам даже смешно. Потом, когда всё это кончилось — эпопея невыездная, — мне дали копию того письма. Начиналось оно с того, что я рассказываю антисоветские анекдоты, из-за границы вожу всякие вещи, в том числе литературу антисоветскую…

К каждой команде, которая играла в международный соревнованиях, был прикреплён отдельный чекист. Я ему позвонил и рассказал, что происходит. И он вызвал меня на Басманную улицу, знаете, где метро «Красные ворота». В церковь, в ней тогда ЗАГС располагался. Чекист говорит: «Зайдёте туда, идите мимо людей, прямо и вправо, увидите кнопку. Звоните — вам откроют». Я нашёл кнопку, нажал — стена отодвинулась. Захожу, там длинный-длинный коридор. Висит стенгазета: «За государственную безопасность». Чекист этот меня встречает. Я ему рассказываю: ехали в Венгрию, а оттуда в Югославию. В Венгрию пускают, а в Югославию — нет. «Рассказывайте, кто ваша мама, кто тётя». Поговорили. Он: «Я всё узнаю». Потом звонит: «Это не по нашей линии, разговаривайте с обкомом партии». А у меня команда нарасхват: нас везде приглашали — в Канаду, Америку, Италию, Францию. Как ехать — я документы оформляю, а мне говорят: «У вас две точки в бумажке не поставлены».
И как решился вопрос?

Олимпийские игры в Монреале наша женская сборная выиграла, из всех команд по одной спортсменке взяли, а моих из «Спартака» там сразу три было: Сухарнова, Ферябникова и Надырова. Они мне ничего не сказали, приехали и пошли к большому руководству. И мне потом было сказано написать письмо Андропову. Тогда он был депутатом Верховного Совета от Московской области. Написал и поехал в Новосибирск — чемпионат СССР продолжался. И мне приходит туда телеграмма: «Берлину Давиду Яковлевичу явиться в международный отдел ЦК КПСС такого-то числа, во столько-то часов, по адресу площадь Дзержинского, какой-то там тупик, такой-то дом, комната такая-то». Пришёл я туда, и там мне сказали: «Вы едете за границу». И зимой я отправился со «Спартаком» в Италию на финал Кубка Ронкетти. Тот турнир назывался правильно «Европейский кубок Лилианы Ронкетти» в честь капитана команды Италии. Её любовник был чайный король, и она уговорила дать денег на турнир. Мы этот Кубок Ронкетти трижды выигрывали. И так я объездил весь мир. Как какая-то делегация едет областная — меня суют. Команду стали посылать везде, иногда мы даже не играли, просто приезжали, отдыхали и уезжали.
ХХI летние Олимпийские игры проходили в канадском Монреале с 17 июля по 1 августа 1976 года – прим. ред.
Ольга Леонидовна Сухарновадвукратная олимпийская чемпионка, центроваяприм. ред.
Надырова Татьяна Павловнадвукратная олимпийская чемпионка, отличалась смелостью и отменным здоровьемприм. ред.
Юрий Владимирович Андроповпредседатель КГБ (1967–1982), генеральный секретарь ЦК КПСС (1982–1984)прим. ред.
«У ЦСКА СО ВСЕМИ БЫЛИ ПЛОХИЕ ОТНОШЕНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ КРАЛИ ИГРОКОВ»
Вы ведь дружили с Александром Гомельским. Расскажите о нём.

— Он работал тренером женской команды ленинградского «Спартака». А я работал в «Спартаке» Московская область. А раньше были первенства областные, республиканские. Мы там и встречались. Он учился в военном институте физкультуры в Ленинграде. Мы не ругались, а дружно жили. Потом, когда он в СКА Рига перешёл, то помогали друг другу. Он приезжал в Москву, а раньше гостиниц не было. Жил с моей соседкой, бабник был страшный. Потом ЦСКА возглавил. А последние годы он вообще в Ногинске часто бывал.
Александр Яковлевич Гомельский (1928–2005), советский баскетбольный тренер, 18 лет возглавлял сборную СССР, под его руководством команда выиграла ОИ-1988, дважды завоевала золото ЧМ, семь раз стала победителем чемпионата Европы — прим. ред.
Вы делились друг с другом тренерскими идеями?

— Я, честно говоря, не делился, смотрел. Учился.
Нелли Ферябникова (справа) - важный игрок Спартака
Кто самая выдающая баскетболистка среди тех, кого вы тренировали?

Короткова. Она из всех самая сильная, на ней держалась наша команда до прихода Ферябниковой. Короткову Алексеева не любила, потому что она тоже была с гонором. Выдающиеся люди — они самостоятельные, что учёные, что спортсмены. А за Коротковой шли Ферябникова и Сухарнова. Ферябникова — десять лет в основном составе сборной!
В баскетболе было больше скандалов, чем, например, в футболе?

— У ЦСКА со всеми были плохие отношения, потому что они крали игроков. Вы тренер, предположим, Киева, Свердловска или Ростова, а я — ЦСКА. У вас появился хороший игрок, и он тут же оказывается у меня — в ЦСКА. Хочет или не хочет. На вокзале человека забирает патруль — и в военкомат, в армию, в ЦСКА. Единственный, кого не смогли армейцем сделать — Сабонис. Его вся Литва держала. Он был студентом вуза, из которого силой взять было нельзя. А остальные все играли в ЦСКА.
Раиса Фёдоровна Короткова (1941–2006), капитан «Спартака» Московская областьприм. ред.
Арвидас Ромас Сабонисолимпийский чемпион 1988 года, один из лучших центровых мира 1980-1990-х гг., выступал за «Жальгирис», играл в Испании и в НБАприм. ред.
ЕДИНСТВЕННЫЙ, КОГО НЕ СМОГЛИ АРМЕЙЦЕМ СДЕЛАТЬ — САБОНИС. ЕГО ВСЯ ЛИТВА ДЕРЖАЛА. ОН БЫЛ СТУДЕНТОМ ВУЗА, ИЗ КОТОРОГО СИЛОЙ ВЗЯТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ. А ОСТАЛЬНЫЕ ВСЕ ИГРАЛИ В ЦСКА
«Спартак»это же большое общество, вам часто доводилось общаться с Николаем Старостиным, начальником футбольной команды?

— Мы дружили. Во-первых, его брат Андрей был моим начальником — руководителем отдела спортивных игр Центрального совета общества «Спартак». Со Старостиным мы встречались в Тарасовке, на их базе, мы там тоже жили и тренировались, как и футбольная команда. Волей-неволей в столовой виделись. Николай Петрович был большой человек, очень умный. А потом получилось так. Был институт в Тарасовке, где мои девочки учились. Его ректор — мой друг. Я мог устроить туда кого угодно. Человек мог окончить институт, зайдя всего два раза. Первый — когда вступительные экзамены сдавал, переписать задание, что ему уже написали, и второй — когда защищал диплом, зайти прочитать. Старостин это знал, он ко мне обратился: «Помоги устроить ребят из команды». Я сделал. Проходит какое-то время, он мне звонит: «Давид Яковлевич, устрой мне племянника на художественный факультет». Там готовили конструкторов мебели, ткани. Их таких вузов на всю страну — два или три, туда попасть трудно, нужно талант иметь. Не знаю, имел ли родственник Старостина талант, но я его устроил. Проходит дня два или три. А тогда «Спартак» на Красносельской помещался. Старостин звонит: «Приезжайте». Он меня стоит ждёт. Думаю — чего пригласил? Ведёт на второй этаж. В свой кабинет. Там две коробки: «Это от меня лично подарок». Два адидасовских костюма самого высокого качества. Редкость по тем временам. С тех пор мы стали общаться, встречаться, сидеть за одним столом в Тарасовке. Ходить в магазин на Красной Пресне, где его родственники работали. Стали уже дружить. С ним и с Андреем. А вообще я многих знал. У меня хорошие отношения были со штангистом Алексеевым. Его грязью обливали все, а он чудесный человек.

Памятник Давиду Берлину в Ногинске

В Ногинске вам установили памятник. Понравился?

— Я два года не давал ставить, они по фотокарточке сделали. И близко не подхожу к нему. Был только раз на открытии, просто посадили в машину и привезли. Он накрыт был тканью. Внезапно стали подходить пионеры строем, что-то подозрительное, смотрю, происходит. Оказывается, устроили открытие моего памятника. Я больше к нему ни разу не подходил! Стараюсь не высовываться.

То, что я работал много, сам себя сделал тренером — это абсолютно точно. То, что был неплохим тренером — тоже точно. У меня столько побед. Было бы больше, чем у Гомельского, если бы не Лида Алексеева и то письмо в КГБ. Был бы я олимпийский чемпион. Всё-таки больше, чем у меня, спортсменов — олимпийских чемпионов ни у кого из баскетбольных тренеров нет. Скромно отношусь ко всему, я работяга. Я как жил всегда: утром приезжал на зарядку на стадион, где сборы у команды были, потом — завтракать, дальше — на тренировку, после обедал с девчонками, отдыхал пару часов, ехал на вечернюю тренировку, потом сам проверял отбой. И так шесть раз в неделю. А в выходной — бегали, прыгали, занимались лёгкой атлетикой. Я тренировал так, как считал нужным. До сих пор считаю, что всё делал правильно.
Василий Иванович Алексеев (1942–2011) — двукратный олимпийский чемпион (1972, 1976), восьмикратный чемпион мира, восьмикратный чемпион Европы, семикратный чемпион СССР — прим. ред.
Текст:

Андрей Вдовин,
Денис Вдовин
Фото:
Global Look Press,
личный архив Давида Берлина
ЧИТАЙТЕ И СМОТРИТЕ ТАКЖЕ